Самолет летит на Вест,
расширяя круг тех мест
– от страны к другой стране,–
где тебя не встретить мне.
Обгоняя дни, года,
тенью крыльев «никогда»
на земле и на воде
превращается в «нигде».
Эта боль сильней, чем та:
слуху зренье не чета,
ибо время – область фраз,
а пространство – пища глаз.
На лесах, полях, жилье,
точно метка – на белье,
эта тень везде – хоть плачь
оттого, что просто зряч.
Частокол застав, границ
– что горе́ воззреть, что ниц,–
как он выглядит с высот,
лепрозорий для двухсот
миллионов?