Я не был никогда такой, как все.
Я в самом детстве был уже бродяга,
Не мог застыть на узкой полосе.
Красив лишь тот, в ком дерзкая отвага,
И кто умен, хотя бы ум его —
Ум Ричарда, Мефисто, или Яго.
Все в этом мире тускло и мертво,
Но ярко себялюбье без зазренья:
Не видеть за собою — никого!
Я силен жестким холодом презренья,
В пылу страстей я правлю их игрой,
Под веденьем ума все поле зренья.
Людишки мошки, славный пестрый рой,
Лови себе светлянок для забавы,
На лад себя возвышенный настрой
Люби любовь, лазурь, цветы, и травы,
А если истощишь восторг до дна,
Есть хохот с верным действием отравы.
Лети-ка прочь, ты в мире не одна,
Противна мне банальность повторений,
Моя душа для жажды создана.
Не для меня законы, раз я гений.
Тебя я видел, так на что мне ты?
Для творчества мне нужно впечатлений
Я знаю только прихоти мечты,
Я все предам для счастья созиданья,
Роскошных измышлений красоты.
Мне нравится, что в мире есть страданья,
Я их сплетаю в сказочный узор,
Влагаю в сны чужие трепетанья.
Обманы, сумасшествие, позор,
Безумный ужас — все мне видеть сладко,
Я в пышный смерчь свиваю пыльный сор.
Смеюсь над детски-женским словом — гадко,
Во мне живет злорадство паука,
В моих глазах — жестокая загадка.
О, мудрость мирозданья глубока,
Прекрасен вид лучистой паутины,
И даже муха в ней светло-звонка.
Белейшие цветы растут из тины,
Червонной всех цветов на плахе кровь,
И смерть — сюжет прекрасный для картины.
Приди — умри — во мне воскреснешь вновь!