Не пойму никак спросонок: – Кто в постель залез? – Котёнок! – Кто ползет, дрожа от страха, За котёнком? – Черепаха! – Кто там трётся возле ног? – Барсик – маленький щенок! – Кто уселся на кровать?...
Опять — развесистые липы И склады бревен за избой; Телеги, вдоль дороги, скрипы, Окно с затейливой резьбой; Вдали — излуки малой речки, И главы дальнего села; А близко — девка на крылечке...
Дети солнечно-рыжего меда И коричнево-красной земли — Мы сквозь плоть в темноте проросли, И огню наша сродна природа. В звездном улье века и века Мы, как пчелы у чресл Афродиты,...
Виноград растет на крутой горе, непохожей на Арарат. Над приморским городом в сентябре виноград растет, виноград. Кисло-сладкий вкус холодит язык — земляники и меда смесь...
Дни расплетают тряпочку, сотканную Тобою. И она скукоживается на глазах, под рукою. Зеленая нитка, следом за голубою, становится серой, коричневой, никакою. Уж и краешек, вроде, виден того батиста....
Дома растут, как желанья, Но взгляни внезапно назад: Там, где было белое зданье, Увидишь ты черный смрад. Так все вещи меняют место, Неприметно уходят ввысь. Ты, Орфей, потерял невесту, —...
Я жалкий раб царя. С восхода до заката, Среди других рабов, свершаю тяжкий труд, И хлеба кус гнилой — единственная плата За слезы и за пот, за тысячи минут.
Я жалкий раб царя. С восхода до заката, Среди других рабов, свершаю тяжкий труд, И хлеба кус гнилой – единственная плата За слезы и за пот, за тысячи минут.
Есть в дикой роще, у оврага, Зеленый холм. Там вечно тень. Вокруг — ручья живая влага Журчаньем нагоняет лень. Цветы и травы покрывают Зеленый холм, и никогда Сюда лучи не проникают,...
Есть в дикой роще, у оврага, Зеленый холм. Там вечно тень. Вокруг – ручья живая влага Журчаньем нагоняет лень. Цветы и травы покрывают Зеленый холм, и никогда Сюда лучи не проникают,...