Произведения

Шелестит о прошлом старый дуб.
Лунный луч лениво протянулся.
Я твоих благословенных губ
Никогда мечтою не коснулся.

Бледный лоб чадрой лиловой сжат.
Ты со мною. Тихая, больная....

Из тонкой шелковинки я ниточку пряду,
По тонкой шелковинке тебя я поведу.
Кусочек перламутра — лампадочка моя,
В жемчужные покои войдем мы, ты и я.
Я там тебе открою атласную кровать,...

В прежние времена жили три брата. Два старших умными были, а младший, сказывают, был дурак.

Звали его Убыр-Таз. И ничего он делать не умел.

Как-то раз говорят ему братья:

—Чем так баклуши бить, пошёл бы ты,...

Шел я в небесную даль,
Куда, я и сам не знаю,
И увидал наконец:
Меня обмануло облако...
Прикинулось вишней в цвету.

Шепнуть заклятие при блеске
Звезды падучей я успел,
Да что изменит наш удел?
Все те же топи, перелески,
Все та же полночь, дичь и глушь...
А если б даже Божья сила
И помогла, осуществила...

Шепчет: ‘Я не пожалею
Даже то, что так люблю —
Или будь совсем моею,
Или я тебя убью’.
Надо мной жужжит, как овод,
Непрестанно столько дней
Этот самый скучный довод
Черной ревности твоей....

Шепчет: «Я не пожалею
Даже то, что так люблю –
Или будь совсем моею,
Или я тебя убью».
Надо мной жужжит, как овод,
Непрестанно столько дней
Этот самый скучный довод
Черной ревности твоей....

Когда бы я был царь царей
(А не запуганный еврей),
Уж я бы с жизнию своей
Разделался со свистом,
Поставив дерзостную цель:
Все то, что я вкушал досель,
Как гоголь-моголь иль коктейль, —...

Шестой! да, шестой! вновь за черными красные цифры,
Кричит календарь — межевать вдохновенье но дням,
С тех пор как от устали уст (мандолины и цитры!)
Позвал барабан — ветерану винтовку поднять....

Война, война.
С воинственным гиканьем пыльные племена
Прыгают в стремена.

На западном фронте без перемен: воюют нацмен и абориген,
Пришлец и местный, чужой и свой, придонный и донный слой....

Счастливая девушка
Шестнадцати лет!
О, возраст влюбленности
И быстрых побед!
О, миг пробуждения,
Румяный расцвет!
Весь мир вам — как житница,
Он нам только пуст.
Он вам улыбается,...

Так долго вмести прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля – дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.
...

Пришли к пенсионерке
Три юных пионерки.
Явились утром ранним,
Чтоб окружить вниманьем,
Окружить любовью
Бабушку Прасковью.

Спокойно спит старуха,
Не ведает печали,...

1


У кулака, у Прова Кузьмича,
С советом рядом — лавка.
Пров перед лавкою стоит с попом, ворча:
«Как, батя, думаешь? Для ча
У сельсовета, глянь, сейчас такая давка?...

Цезарь
Сын, ты стал великим из великих,
Поразив отца кинжалом в грудь.
Пусть до адских врат несутся клики:
Брут мой стал великим из великих,
Поразив отца кинжалом в грудь.
Брут...

Замок Шильон — в котором с 1530 по 1537 заключён был знаменитый Бонивар, женевский гражданин, мученик веры и патриотизма — находится между Клараном и Вильневом, у самых восточных берегов Женевского озера (Лемана). Из окон его в...

Давным-давно, в те времена, когда на земле было еще совсем мало людей, жило одно племя индейцев, занимавшееся рыболовством. Летом они уходили далеко на Север, в Страну Льдов, где в изобилии водилась хорошая рыба; зимой,...

Запахнет Ленинградом, и дождик покропит.
За дедовским фасадом укрылся общепит.
Возьму я вермишели, привычной и простой.
«Мы вышли из шинели»,- обмолвился Толстой.

Из рукава шинели мы выпорхнули в свет....

Шустро матушка-шиншилла
Шиншиллятам шубки шила.
Пусть на шубки – шубки эти
В холода наденут дети.

Шиповник алый,
Шиповник белый.
Один — усталый,
И онемелый,
Другой — влюбленный,
Лениво-страстный,
Душистый, сонный,
И красный, красный.
Едва вздыхая,
И цепенея,
В дыханьи мая...