И снова осень валит Тамерланом, В арбатских переулках тишина. За поулстанком или за туманом Дорога непроезжая черна. Так вот она, последняя! И ярость Стихает. Все равно что мир оглох......
Умолк простивший мне грехи. Лиловый сумрак гасит свечи, И темная епитрахиль Накрыла голову и плечи. Не тот ли голос: «Дева! встань...» Удары сердца чаще, чаще. Прикосновение сквозь ткань...
Истлевают звуки в эфире, И заря притворилась тьмой. В навсегда онемевшем мире Два лишь голоса: твой и мой. И под ветер с незримых Ладог, Сквозь почти колокольный звон,...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . ... И там колеблется камыш Под легкою рукой русалки. Мы с ней смеемся ввечеру Над тем, что умерло, но было, Но эту странную игру Я так покорно полюбила...
И ты ко мне вернулась знаменитой, Темно-зеленой веточкой повитой, Изящна, равнодушна и горда... Я не такой тебя когда-то знала, И я не для того тебя спасала Из месива кровавого тогда....
И ты мне все простишь: И даже то, что я не молодая, И даже то, что с именем моим, Как с благостным огнем тлетворный дым, Слилась навеки клевета глухая.
И упало каменное слово На мою еще живую грудь. Ничего, ведь я была готова. Справлюсь с этим как-нибудь. У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить, Надо, чтоб душа окаменела,...
И целый день, своих пугаясь стонов, В тоске смертельной мечется толпа, А за рекой на траурных знаменах Зловещие смеются черепа. Вот для чего я пела и мечтала, Мне сердце разорвали пополам,...
И через все, и каждый миг, Через дела, через безделье Сквозит, как тайное веселье, Один непостижимый лик. О Боже! Для чего возник Он в одинокой этой келье?