И снова осень валит Тамерланом, В арбатских переулках тишина. За поулстанком или за туманом Дорога непроезжая черна. Так вот она, последняя! И ярость Стихает. Все равно что мир оглох... Могучая евангельская старость И тот горчайший гефсиманский вздох.