Опрокинут, распластан, рассужен врозь
Призрак мира от солнц до бацилл...
Но в зрачки, в их тигриную суженность,
По заре серый дождь моросил.
Там по памяти, в комнатах замкнутых,
Бродят цифры, года, имена...
А голодный крестьянин в глаза кнутом
Клячу бьет от пустого гумна.
Сны вершин в бармах Фета и Тютчева,
В кружевах Гете иль Малларме...
Но их вязь — план чьей драмы? этюд чего?
Их распев — ах, лишь в нашем уме!
День Флориды — ночь Уэльса. Но иначе —
Изотермы жгут тысячу тел:
Топчут Гамлета Хорь-и-Калинычи,
Домби дамбами давят Отелл.
Говори: это — песня! лениво лги
Там, в тетради, чертами чернил:
Но, быть может, писк муромской иволги
Кровью каплет в египетский Нил.
Колбы, тигли, рефракторы, скальпели
Режут, лижут, свежат жизнь, — но вот
Явь — лишь эти за окнами капли и
Поцелуй в час полночных свобод.