«Н-но!.. Туда же, брыкаться... Нашлась
недотрога!»...
Туго врезалась в твердую землю соха.
«Здравствуй, дядя! Гляжу я: земля не плоха».
«Да крепка. Утоптали. Была ведь дорога.
Слышь, в Сибирь, значит, гнали по ней
в старину...
Эй, ты, н-ну,
Шевелись, сухопарая!..»
Борозда к борозде... Ком ложится на ком...
Кто узнал бы тебя нынче в виде таком,
Роковая путина, «Владимирка старая»?!
Брат мой, пахарь! Погибших бойцов помяни.
Окруженные серым, суровым конвоем,
Пыльной летней порой — под мучительным зноем,
Хмурой осенью — в тускло-ненастные дни,
И студеной зимой — в ночи темные, вьюжные,
Кандалами гремя, испитые, недужные,
По «Владимирке старой» шагали они.
Не склоняя голов непокорных,
Не смыкая усталых и скорбных очей,
Мимо жалких лачуг, покосившихся, черных,
Мимо пышных усадеб своих палачей,
Подло-мстительной царской покараны карой,
В рудники за бойцом посылавшей бойца,
Шли они — без конца, без конца, без конца —
По «Владимирке старой»!
Сколько скорбных, невидимых нами, теней,
Может быть, в это время проходят по ней
И дивятся на новые яркие всходы!
Пахарь! Празднуя праздник труда и свободы,
Не забудь благодарной слезой помянуть
Всех, кто в оные, злые, проклятые годы
Ради нас проходил этот жертвенный путь!