1
Это имя —
как гром
и как град:
Петербург,
Петроград,
Ленинград!
Не царей,
не их слуг,
не их шлюх
в этом городе
слушай, мой слух.
И не повесть
дворцовых убийств
на зрачках
нависай и клубись.
Не страшны и молчат
для меня
завитые копыта
коня.
И оттуда,
где спит равелин,
засияв,
меня дни увели.
Вижу:
времени вскрикнувший в лад,
светлый город
болот и баллад;
по торцам
прогремевший сапог,
закипающий
говор эпох;
им
в упор затеваемый спор
с перезвоном
серебряных шпор
и тревожною ранью —
людей
онемелых
у очередей.
2
Товарищи!
Свежей моряной
подернут
широкий залив.
Товарищи!
Вымпел багряный
трепещет,
сердца опалив.
Товарищи!
Долгие мили
тяжелой
соленой воды
давно с нас слизали
и смыли
последнего боя
следы.
Но память —
куда ее денешь? —
те гордые
ночи хранит,
как бился тараном
Юденич
о серый
суровый гранит.
И вспомнив, —
тревожно и споро
и радостно
биться сердцам,
как,
борт повернувши,
«Аврора»
сверкнула зрачком
по дворцам.
И после,
как вьюга шутила,
снега
на висок зачесав,
как горлом стуженым
Путилов
кричал
о последних часах...
Об этом
неласковом годе
запомнив
на тысячу лет,
он,
вижу,
молчит и уходит
в сереющий
утренний свет.
Товарищи!
Крепче за локти.
О нем еще память —
свежа.
Глядите,
как двинулся к Охте;
смотрите,
чтоб он не сбежал,
единственный
город Союза,
чей век
начинался с него,
соча свои слезы
сквозь шлюзы,
сцепивши
мосты над Невой.
3
Он на дали сквозные —
мастак,
он построен
на ровных местах.
Но забыт
и никем не воспет
заревой
и вечерний проспект.
Он оставлен
той ночью в полон
корабельных
зеленых колонн.
Он оставлен
навеки тайком
пробавляться
солдатским пайком.
Но не спится ему
по утрам
под давящей ладонью
Петра.
И Лодейною улицей
в док
пролетает
тревожный гудок.
И когда
прибывает Нева,
он бормочет
глухие слова.
Он снимается с места.
И вот
он шумит,
он живет,
он плывет.
И его уже нету...
Лишь гул
одичалой воды
доплеснул.
Лишь —
от центра на острова
бьется грудью
с гранитом трава.
4
Стой!
Ни с места!
Будешь сыт!
Жить без города нам —
стыд.
Разведешь
меж островами
снова
легкие мосты.
Видишь:
дым хвостами задран,
скручен прядью
на виске.
То —
балтийская эскадра
по твоей
дымит тоске.
Военморы!
Полный ход.
Глубже,
глубже,
глубже
лот.
Вы ведь
городу большому —
мощь,
защита
и оплот.
По морям,
морям,
морям,
нынче здесь,
а завтра там!
Ты им
старшим братом будешь,
всем
восставшим городам!
Кораблей военных
контур,
расстилая низко дым,
вновь скользит
по горизонту.
Ленинград!
Следи за ними.
Обновив и век
и имя,
стань навечно
молодым!