Я так молилась: «Утоли Глухую жажду песнопенья!» Но нет земному от земли И не было освобожденья. Как дым от жертвы, что не мог Взлететь к престолу сил и славы, А только стелется у ног,...
Я угадал за яркой сменой Твоих младенческих забав И море, блещущее пеной, И аромат прибрежных трав. С улыбкой резвой и беспечной Ты подняла свои глаза, А на меня — угрозой вечной...
Я укрыт до времени в приделе, Но растут великие крыла. Час придет — исчезнет мысль о теле, Станет высь прозрачна и светла. Так светла, как в день веселой встречи, Так прозрачна, как твоя мечта....
Я улыбаться перестала, Морозный ветер губы студит, Одной надеждой меньше стало, Одною песней больше будет. И эту песню я невольно Отдам на смех и поруганье, Затем, что нестерпимо больно...
Я умер. Я пал от раны. И друзья накрыли щитом. Может быть, пройдут караваны. И вожатый растопчет конем. Так лежу три дня без движенья. И взываю к песку: «Задуши!..» Но тело хранит от истленья...
Я умею любить. Умею покорной и нежною быть. Умею заглядывать в очи с улыбкой Манящей, призывной и зыбкой. И гибкий мой стан так воздушен и строен, И нежит кудрей аромат....
Я умирал. Ты расцветала. И вдруг, взглянув на смертный лик, В чертах угасших угадала, Что эта смерть — бессильный крик... Смири же позднюю тревогу; И я под осень дней моих,...
Я устал от светов электрических, От глухих гудков автомобилей; Сердце жаждет снова слов магических, Радостных легенд и скорбных былей. Давят душу стены неизменные, Проволоки, спутанные в сети,...
Я ухо приложил к земле. Я муки криком не нарушу. Ты слишком хриплым стоном душу Бессмертную томишь во мгле! Эй, встань и загорись и жги! Эй, подними свой верный молот, Чтоб молнией живой расколот...
Я ухо приложил к земле. Я муки криком не нарушу. Ты слишком хриплым стоном душу Бессмертную томишь во мгле! Эй, встань и загорись и жги! Эй, подними свой верный молот, Чтоб молнией живой расколот...
Я, человек, уехавший из Грузии, боготворящий свой родимый край, колена преклонив, просить берусь я: дай, боже, мне уменья, силы дай- такое написать стихотворенье, чтобы оно, над скалами звеня,...