Слепое, тяжкое, властительное лето! Как деспот праздный ты, следящий пыток ряд, С своим сообщником, потоком ярким света! Устав, зеваешь ты. А люди грузно спят,
В кармине и сурьме эпохи пасторалей, Вздыбясь прическою чудовищной своей, Она в глуби аллей, в глуби тенистых далей, Где зеленеет мох источенных скамей, Идет — на сто ладов жеманясь и играя,...
И ты от нас ушел, как солнце сходит в море За тяжкой завесой пурпуровых огней, Устав одно сиять в торжественном уборе И над немой землей и над тоской теней.