А Бог — не сердится, что гул богохулений В благую высь идет из наших грешных стран? Он, как пресыщенный, упившийся тиран, Спокойно спит под шум проклятий и молений. ...
Луна уже плывет медлительно и низко. Она задумалась, — так, прежде чем уснуть, В подушках утонув, мечтает одалиска, Задумчивой рукой свою лаская грудь.
Для отрока, в ночи глядящего эстампы, За каждым валом — даль, за каждой далью — вал. Как этот мир велик в лучах рабочей лампы! Ах, в памяти очах — как бесконечно мал! ...
Высоко над водой, высоко над лугами, Горами, тучами и волнами морей, Над горней сферой звезд и солнечных лучей Мой дух, эфирных волн не скован берегами,
Как иронический вопрос — Полночный бой часов на башне: Минувший день, уже вчерашний, Чем был для нас, что нам принес? — День гнусный: пятница! К тому же Еще тринадцатое! Что ж,...
Когда затихнешь ты в безмолвии суровом, Под черным мрамором, угрюмый ангел мой, И яма темная, и тесный склеп сырой Окажутся твоим поместьем и альковом,
Когда, небрежная, выходишь ты под звуки Мелодий, бьющихся о низкий потолок, И вся ты – музыка, и взор твой, полный скуки, Глядит куда-то вдаль, рассеян и глубок, ...