О, как дожди в то лето лили! А я бежал от нас двоих. Я помню мертвенные лики старух молящихся, до них — о, не было до них мне дела, их вид меня не поражал. Я помню лишь, как ты глядела,...
Я крепко спал при дереве в окне и знал, что тень его дрожащей ветви — и есть мой сон. Поверх тебя во сне смотрели мои сомкнутые веки. Я мучился без твоего лица! В нем ни одна черта не прояснилась....
Было темно. Я вгляделся: лишь это и было. Зримым отсутствием неба я счел бы незримость небес, если бы в них не разверзлась белесая щель, — вялое облако втиснулось в эту ловушку....
Когда я говорить устану, когда наскучат мне слова, когда я изменю уставу веселости и торжества, — выходят из подвалов бубны тогда, о, именно тогда, все их движения так буйны...
В быт стола, состоящий из яств и гостей, в круг стаканов и лиц, в их порядок насущный я привел твою тень. И для тени твоей — вот стихи, чтобы слушала. Впрочем, не слушай. ...
Всех обожаний бедствие огромно. И не совпасть, и связи не прервать. Так навсегда, что даже у надгробья,– потупившись, не смея быть при Вас,– изъявленную внятно, но не грозно надземную приемлю неприязнь....
Как никогда, беспечна и добра, я вышла в снег арбатского двора, а там такое было: там светало! Свет расцветал сиреневым кустом, и во дворе, недавно столь пустом, вдруг от детей светло и тесно стало....