Он жил средь нас, тая в груди горячей Святое пламя песни, в чьей тоске Нерасторжимой тканью сочетались Земные сестры, Горе и Надежда, Звон вечера и утренней зари......
Живой тоске не нужно больше слез... Глухим прибоем дышит у могилы Ушедшего теченье пестрых дней, Но вещий дух, как радуга живая В росе эемли, цветет бессмертно в нас......
Передо мной все тот же шум глухой, Дитя знакомого смятенья, Все тот же яростный прибой, Упорный, как огонь сомненья, Все тот же сон на берегах... Все те же сосны вековые Стоят, как стражи на часах,...
Не быстрее ног ходули, И не трутням божий улей! Все мы в далях правды ищем, Правда здесь, в уделе нищем — Петь бездольных побоюсь ли — Ведь на то и гусли!
В полночный час, в моем уме холодном, От бега лет покорном и бесстрастном, Чуть дышит явь в броженьи первородном, Вплести в свой вихрь мой темный дух невластный.