Произведения

Не возвращайтесь к былым возлюбленным,
былых возлюбленных на свете нет.
Есть дубликаты –
как домик убранный,
где они жили немного лет.

Вас лаем встретит собачка белая,...

Негу заоконную на себя наденьте.
Мы — воры в законе. Dolce far niente.

Вечности воруемой не сбежать из дома.
Между поцелуями — тайная истома.

Долгая секунда тянется неделями —...

Человек надел трусы,
майку синей полосы,
джинсы белые, как снег,
надевает человек.

Человек надел пиджак,
на пиджак нагрудный знак
под названьем «ГТО».
Сверху он надел пальто.
...

Не отрекусь
от каждой строчки прошлой —
от самой безнадежной и продрогшей
из актрисуль.

Не откажусь
от жизни торопливой,
от детских неоправданных трамплинов
и от кощунств.
...

Не отрекусь
от каждой строчки прошлой –
от самой безнадежной и продрогшей
из актрисуль.

Не откажусь
от жизни торопливой,
от детских неоправданных трамплинов
и от кощунств.
...

Ни славы и ни коровы,
Ни шаткой короны земной —
Пошли мне, Господь, второго —
Чтоб вытянул петь со мной!

Прошу не любви ворованной,
Не славы, что на денёк —
Пошли мне, Господь, второго,...

Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —...

Выйдешь —
дивно!..
Свитязь
видно.

На окно ко мне садится
в лунных вензелях
алюминиевая птица –
вместо тела
фюзеляж

и над ее шеей гайковой
как пламени язык
над гигантской зажигалкой
полыхает
женский
лик!...

На окно ко мне садится
в лунных вензелях
алюминиевая птица —
вместо тела фюзеляж

и над ее шеей гайковой
как пламени язык
над гигантской зажигалкой
полыхает женский лик!
...

Улети моя боль, утеки!
А пока
надо мною плывут утюги,
плоскодонные, как облака.
Днища струйкой плюют на граждан,
на Москву, на Великий Устюг,
для отпарки их и для глажки...

Я сплавлю скважины замочные.
Клевещущему — исполать.
Все репутации подмочены.
Трещи,
трехспальная кровать!

У, сплетники! У, их рассказы!
Люблю их царственные рты,
их уши,...

Бежишь не от меня —
от себя ты бежишь.
Рандеву отменя,
убегаешь в Париж.

Мне в мобильный Сезам
объяснишь: “Например,
я внимала слезам
нотр-дамских химер”.

Для того ль Тебя Бог...

В час отлива, возле чайной
я лежал в ночи печальной,
говорил друзьям об Озе и величьи бытия,
но внезапно чёрный ворон
примешался к разговорам,
вспыхнув синими очами,
он сказал:
«А на фига?!»...

Кто ты — непознанный Бог
или природа по Дарвину —
но по сравненью с Тобой,
как я бездарен!

Озера тайный овал
высветлит в утренней просеке
то, что мой предок назвал...

Кто ты – непознанный Бог
или природа по Дарвину –
но по сравненью с Тобой,
как я бездарен!

Озера тайный овал
высветлит в утренней просеке
то, что мой предок назвал...

Опали берега осенние.
Не заплывайте. Это омут.
А летом озеро — спасение
тем, кто тоскуют или тонут.

А летом берега целебные,
как будто шина, надуваются
ольховым светом и серебряным...

Олимп белеет.
Время сбрендило.
Зато фурыкает на мне
фуражечка Остапа Бендера —
иль
? —
тоном ментора:
«Поэт — весь в белом,
мир в дерьме».

Оправдываться – не обязательно.
Не дуйся, мы не пара обезьян.
Твой разум не поймет – что объяснять ему?
Душа ж всё знает – что ей объяснять?

Оправдываться — не обязательно.
Не дуйся, мы не пара обезьян.
Твой разум не поймет — что объяснять ему?
Душа ж всё знает — что ей объяснять?