Мужик Исай Слепых, уже давно больной, Жить приказал на фоминой. Покой ему, бедняге, вечный. Вдова к попу — насчёт убогих похорон. А, к слову, поп, отец Мирон, Был, не в пример другим,...
Дворяне, банкиры, попы и купечество, В поход обряжая Тимох и Ерем, Вопили: «За веру, царя и отечество Умрем!» «Умрем!» «Умрем!» И умерли гады нежданно-негаданно,...
«Уж у меня ли, кум, завод был не завод? Без остановки шёл — сочти, который год? Чуть не Расею всю мог завалить товаром! — Московский некий туз, налёгши на чаёк, Пыхтел за пятым самоваром. —...
Какой-то тип страдал запоем. В запое был он зверски лют, Бросаясь с руганью, с разбоем На неповинный встречный люд. Казалось, за его разбойные замашки Ему недолго ждать смирительной рубашки....
Не примирился — нет! — я с гнусной рабской долей, Всё так же пламенно я грежу вольной волей, Всё с той же яростью позорный гнёт кляну, Но — голос мой ослаб, но — песнь моя в плену,...
Был день как день, простой, обычный, Одетый в серенькую мглу. Гремел сурово голос зычный Городового на углу. Гордяся блеском камилавки, Служил в соборе протопоп. И у дверей питейной лавки...
Был день как день, простой, обычный, Одетый в серенькую мглу. Гремел сурово голос зычный Городового на углу. Гордяся блеском камилавки, Служил в соборе протопоп....
Давая прошлому оценку, Века и миг сводя к нолю, Сегодня я, как все, на стенку Тож календарик наколю И, уходя от темы зыбкой, С благонамеренной улыбкой, Впадая ловко в общий тон,...
Вот это строгий суд! Суда не надо строже: Народная им власть обходится дороже, Чем власть — какая же? Ну, что стесняться зря! Чья власть милей вам и дешевле? Не ваши ль это предки древле...
Мой стол — вот весь мой наркомат. Я — не присяжный дипломат, Я — не ответственный политик, Я — не философ-аналитик. И с той и с этой стороны Мои познания равны. Чему равны — иное дело,...
Такое диво в кои веки: Совсем на днях сановник некий Сиротский посетил приют. «Великолепно! Превосходно! Ну прямо рай: тепло, уют... Детишки — ангелы. А честь как отдают! И маршируют?»...
Склонясь к бумажному листу, Я — на посту. У самой вражье-идейной границы, Где высятся грозно бойницы И неприступные пролетарские стены, Я — часовой, ожидающий смены. Дослуживая мой срок боевой,...
Уж немцы здесь бывали ране У вод чудских, средь псковских нив, Но — смерть прошла во вражьем стане; Торжествовали псковитяне, Всех псов немецких разгромив.
Писали до сих пор историю врали, Да водятся они ещё и ноне. История «рабов» была в загоне, А воспевалися цари да короли: О них жрецы молились в храмах, О них писалося в трагедиях и драмах,...