Каков?– Таков: как в Африке, курчав и рус, как здесь, где вы и я, где север. Когда влюблен – опасен, зол в речах. Когда весна – хмур, нездоров, рассеян. ...
Каков? — Таков: как в Африке, курчав и рус, как здесь, где вы и я, где север. Когда влюблен — опасен, зол в речах. Когда весна — хмур, нездоров, рассеян.
Из слез, дистиллированных зрачком, гортань мне омывающих, наружу не пущенных и там, под мозжечком, образовавших ледяную лужу, из ночи, перепачканной трубой, превосходящей мужеский капризнак,...
Из слез, дистиллированных зрачком, гортань мне омывающих, наружу не пущенных и там, под мозжечком, образовавших ледяную лужу, из ночи, перепачканной трубой, превосходящей мужеский капризнак,...
Небо — серое от туч, Камни — серые от влаги, Утомленно виснут флаги, День не нужен и тягуч. Грустный час воспоминаний! Их без слов встречаю я В тихой музыке дождя, В дальнем матовом тумане....
Ноябрьским днем, когда защищены от ветра только голые деревья, а все необнаженное дрожит, я медленно бреду вдоль колоннады дворца, чьи стекла чествуют закат и голубей, слетевшихся гурьбою...
Октябрь – месяц грусти и простуд, а воробьи – пролетарьят пернатых – захватывают в брошенных пенатах скворечники, как Смольный институт. И воронье, конечно, тут как тут. ...
Не знала б, как цветет айва, Не знала б, как звучат слова На вашем языке, Как в город с гор ползет туман, И что проходит караван Чрез пыльный Бешагач, Как луч, как ветер, как поток...
Мы — несколько маленьких раковин близ кипенья бессмертных морей. Мы — несколько пенных узорностей, летим все скорей и скорей. Мы — белые тучки чуть видные бахрома разорвавшихся гроз....
От сердца к сердцу. Только этот путь я выбрала тебе. Он прям и страшен. Стремителен. С него не повернуть. Он виден всем и славой не украшен. . . . . . . . . . . . . . . . . . ....
Вот к дому, катя по аллеям, с нахмуренным Яшкой — с лакеем, подъехал старик, отставной генерал с деревяшкой. Семейство, чтя русский обычай, вело генерала для винного действа к закуске....
От столетий, от книг, от видений Эти губы, и клятвы, и ложь. И не знаем мы, полночь ли, день ли, Если звезды обуглены сплошь. В мире встанет ли новый Аттила, Божий бич, божий меч, — потоптать...
От стужи весь дрожу, Хоть у камина я сижу. Под шубою лежу И на огонь гляжу, Но все как лист дрожу, Подобен весь ежу, Теплом я дорожу, А в холоде брожу И чуть стихами ржу.