Она стройна и высока, Всегда надменна и сурова. Я каждый день издалека Следил за ней, на всё готовый. Я знал часы, когда сойдет Она — и с нею отблеск шаткий. И, как злодей, за поворот...
Он безмолвствует, спит на крышах, но вот он гудеть начинает, и тогда на зеленых крыльях поднимаются к солнцу чинары. Страх перед ними осиля, плача от тяжкой печали,...
Он был из тех, на ком лежит печать Непогасимо-яркого страданья, Кто должен проклинать или молчать, Когда звучат аккорды мирозданья Средь ликов, где прозрачен каждый взгляд,...
Он был так зноен, мой прекрасный день! И два цветка, два вместе расцвели. И вместе в темный ствол срастались их стебли, И были два одно! И звали их — сирень!
Он входил простой и скудный, Не дыша, молчал и гас. Неотступный, изумрудный На него смеялся глаз. Или тайно изумленный На него смотрел в тиши. Он молчал, завороженный Сладкой близостью души....
В старые времена жил-был одинокий бедняк. Единственным богатством его была старая юрта. А из хозяйственной утвари был у него жернов. Когда он ударял лопаткой по жернову, он получал из жернова разную вкусную пищу.
Он длится без конца — янтарный, тяжкий день! О, как невыразима грусть, как тщетно ожиданье! И снова голосом серебряным олень В зверинце говорит о северном сиянье. И я поверила, что есть прохладный снег...
Он длится без конца – янтарный, тяжкий день! Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье! И снова голосом серебряным олень В зверинце говорит о северном сиянье. И я поверила, что есть прохладный снег...
Мы лежали на подступах к небольшой деревеньке. Пули путались в мякоти аржаного омета. Трехаршинный матрос Петро Гаманенко Вынес Леньку, дозорного, из-под пулемета. ...
О, не просите скорбных песен! К чему томиться и вздыхать?.. Взгляните: майский день чудесен, И в сердце снова благодать. А вам томиться — тратить время, Живите, если жизнь дана,...
О, не сердись за то, что в час тревожной муки Проклятья, жалобы лепечет мой язык: То жизнью прошлого навеянные звуки, То сдавленной души неудержимый крик.
О, не сердись за то, что в час тревожной муки Проклятья, жалобы лепечет мой язык: То жизнью прошлою навеянные звуки, То сдавленной души неудержимый крик.
О, не смотри в глаза мои с укором, Не призывай к безмолвию и сну! Я знаю, друг, за этим темным взором Таится страсть за прежнюю весну... Весна была! В небесных сферах дальных...