Сложи атлас, школярка шалая,–
мне шутить с тобою легко,–
чтоб Восточное полушарие
на Западное легло.
Совместятся горы и воды,
Колокольный Великий Иван,
будто в ножны, войдет в колодец,
из которого пил Магеллан.
Как две раковины, стадионы,
мексиканский и Лужники,
сложат каменные ладони
в аплодирующие хлопки.
Вот зачем эти люди и зданья
не умеют унять тоски –
доски, вырванные с гвоздями
от какой-то иной доски.
А когда я чуть захмелею
и прошвыриваюсь на канал,
с неба колят верхушками ели,
чтобы плечи не подымал.
Я нашел отпечаток шины
на ванкуверской мостовой
перевернутой нашей машины,
что разбилась под Алма-Атой.
И висят как летучие мыши,
надо мною вниз головой –
времена, домишки и мысли,
где живали и мы с тобой.
Нам рукою помашет хиппи,
Вспыхнет пуговкою обшлаг.
Из плеча – как черная скрипка
крикнет гамлетовский рукав.