Луцилия приветствует Сенека!
Пересылаю старое письмо —
Писал его Маруллу...за огрехи,
Что он искоренить в себе не смог.
Он потерял тогда младенца-сына
И, в горе, много плакал по ночам.
И ты, с ним в положении едином...
Упрек, не утешенье, получай!
Поверь, и друга потеряв, не нужно
В рыданьях месяцами горевать
Ты — радуйся (хотя б — прошедшей дружбе),
Чем об утрате слезы проливать.
Что ж, друг ушел — и все пропало даром?!
И дружбу ты хоронишь вместе с ним?
Тогда, прости, но ты — неблагодарен...
Раз память дружбы не сумел хранить.
Кто радуется только настоящим —
Сужает обладание вещей.
Кто радуется будущим блестящим —
Не знает, что без Бога всё вотще.
Ведь самое надежное в хорошем
Случилось. И не стоит забывать,
Что будущее наше — станет прошлым,
Как осенью — увядшая листва.
Есть люди, что вели себя достойно,
Теряя всех родных в пучине лет:
К утрате близких относись спокойно —
Ведь ты всю жизнь идешь за ними вслед.
Взгляни, как скоротечно наше время:
Кто умер — лишь предшествовал тебе,
Тебе оставив жизненное бремя.
Один конец в любой людской судьбе.
Ты сетуешь, что он был человеком?!
Исход один, различен только срок,
Ребенок ли, старик — не жил и века,
Дай Бог, чтоб сам принес кому-то прок...
Взгляни на время: дальний взгляд нерезок,
Столетия скрываются в пыли.
Подумай, как ничтожен тот отрезок
От вечности, что мы хотим продлить!
Из жизни вычти: сон, тоску и слёзы,
Невежества никчемные дела,
Болезни, страха вечные угрозы...
И ты поймешь, как наша жизнь мала.
Оставь другим порыв рыданий шумных,
Ведь сын твой не воскреснет наяву.
Он мог бы стать и скромным, и разумным...
Но, чаще — лишь... подобным большинству.
Ты посмотри на юношей арены —
Их выгнало из дому мотовство.
Взгляни на развращенных непременно,
Вот их удел — прискорбнее его.
Я не прошу тебя собраться с силой:
Для мужественных духом не к лицу
Рвать волосы над детскою могилой...
Не подобает это и отцу.
К бесчувственности я не призываю,
Есть вещи, что зависят не от нас:
Душа слезами горечь изливает,
Не нужно только плакать напоказ...
Иные громко плачут и вздыхают,
Готовы к гробу падать, словно ком
Без зрителя их горе утихает,
Хотя помехи нет ему ни в ком.
В ком чувство говорит, не подражанье,
Тот не на людях исторгает плач.
Пусть плакальщицы воют с прилежаньем —
Для этого и приглашают кляч.
Готовый плакать ради одобренья,
Печалиться для славы — крайне глуп.
Всем не понять высоких чувств смиренье,
Для этого их разум слишком груб.
Скажу тебе, что плакать не зазорно,
Когда душа сама спешит к очам.
И перестать, и плакать не позорней,
Чем, притворяясь слезы источать.
Я знал людей, в чьей жизни стало пусто...
Так ощущать способен не любой!
Но, лицедейства не было в их чувствах,
На лицах их была одна любовь.
И в скорби — добродетели приличья,
У неразумных — горе через край,
Бесчувственным — присуще безразличье,
А ты — скорби, но с чувством не играй.
Воздай ему улыбкой, не стенаньем,
Припомни, как гуляли вы одни...
Тем чаще к нам придут воспоминанья,
Чем... горя и печали меньше в них.
Бесчеловечно забывать о близких,
Кто щедр в слезах, тот на забвенье скор.
Что благо для животных — людям низко:
Пусть память будет долгой, краткой — скорбь.
Не одобряю слова Метродора:
«В печали наслаждение лови!»
Пускай ученики твердят с укором
Для нас упрек в «суровости любви»
«Есть наслажденье в истинной печали.»-
Да, есть... Не вам об этом говорить!
Себе позволю — вы бы... помолчали...
Оно не в том, чтоб в зле грехом сорить.
Умерший не почувствует плохого,
Раз чувствует — нельзя считать: Погиб.
Огонь костров и самый лютый холод
Умерших — наших страхов перегиб.
...
Свои слова я повторяю втуне? —
Я наказал тебя... за краткий срок,
Что ты не мог противиться фортуне,
Не ждал ее ударов.
Будь здоров.