«Коня ячменем накормите
И жареным мясом — слугу,
Сегодня к воротам любимой
Подъеду я, если смогу».
«О сын мой, останься со мною,
Останься, со мною, молю,
И самую лучшую в доме
Постель я тебе постелю».
«Не тянет меня ни к постели,
Ни к отчему очагу —
Сегодня к воротам любимой
Подъеду я, если смогу».
«Останься, о Вилли, останься,
Останься со мною, сынок,
И я напою тебя пивом,
Тебе испеку я пирог».
«О мать, не тянусь я к застолью,
Ни к пиву, ни к пирогу —
Сегодня к воротам любимой
Подъеду я, если смогу».
«Что ж, если не хочешь остаться
Ты дома хоть н’a ночь одну,
Молись, — ибо Клайд разольется,
Когда я тебя прокляну!..»
...Скакал он, спешил к переправе,
Где Клайд разъярившийся выл,
Рев Клайда, неистовый, буйный,
И войско бы остановил.
«О Клайд, пощади и помилуй,
Позволь в твои воды войти,
А если нужна тебе жертва —
Сгуби на обратном пути!»
Вперед и вперед продвигаясь,
Захлебываясь в глубине,
Теченье реки одолел он
И вышел на той стороне.
И вот наконец он, усталый,
Стоит у заветных дверей:
«Открой мне, любимая Мэгги,
Засов отодвинь поскорей,
Я вымок в реке и под ливнем —
Впусти меня и обогрей!»
«Я дверь никому не открою,—
Она отвечала во сне,—
Мой милый меня обнимает,
Другого не надобно мне».
«Впусти меня, милая Мэгги,
Скакал я издалека,
Проклятье на мне — и потопит
Меня этой ночью река».
«Все комнаты заняты, путник,
В одной джентльменов полно,
Другая наполнена сеном,
А в третьей хранится зерно».
...Проснулась прекрасная Мэгги,
И был ее голос, как стон:
«Приснился мне сон непонятный —
Да будет к добру этот сон!
Мне снился мой милый, мой Вилли,
Был бледен и пасмурен он».
«Лежи, не ворочайся, дочка,
Укройся и спину мне грей;
Еще не прошло получаса,
Как он отошел от дверей...»
«Эй, Вилли, вернись, мой любимый!»
Но крик ее ветер сносил,
А Вилли скакал к переправе,
Где Клайд разъярившийся выл,
Рев Клайда, неистовый, буйный,
И армию б остановил.
Все выше, бурля и беснуясь,
Его обступала вода,
А Вилли все ехал и ехал —
И в Клайде исчез навсегда.
Не видели Вилли отныне,
Нашли только плащ да седло.
Не видели больше и Мэгги,
Лишь ленту волной принесло.
И птицы кружились над Клайдом,
Над Клайдом, содеявшим зло.