Нина, Нина, тарантелла! Старый Чьеко уж идет! Вон уж скрипка загудела! В круг становится народ! Приударил Чьеко старый. Точно птички на зерно, Отовсюду мчатся пары!.. Вон – уж кружатся давно!...
Туманом мимо звезд сребристых проплывая И вдруг как дым на месяце сквозясь, Прозрачных облаков разрозненная стая Несется по небу в полночный тихий час... В тот тихий час, когда стремлений и желаний...
Ты веришь ей, поэт! Ты думаешь, твой гений, Парящий к небу дух и прелесть песнопений Всего дороже ей, всего в тебе святей? Безумец! По себе ты судишь!.. И Орфей – Была и у него младенческая вера,...
Уж побелели неба своды... Промчался резвый ветерок... Передрассветный сон природы Уже стал чуток и легок. Блеснуло солнце: гонит ночи С нее последнюю дрему,– Она, вздрогнув,– открыла очи...
Всё – горы, острова – всё утреннего пара Покрыто дымкою... Как будто сладкий сон, Как будто светлая, серебряная чара На мир наведена – и счастьем грезит он......
Глухо мой заступ, о череп ударясь, звенит. Замогильный Гость, выходи-ко! Вокруг тебя панцирь, перчатки и бердыш – Пусть истлевают! Тебя ж отлучу я, о череп, от тлена!...
Здесь, в долине скорби, в мирную обитель Нас земля приемлет: Мира бедный житель отдохнуть приляжет На груди родимой. Скоро мох покроет надпись на гробнице И сотрется имя;...
Осень срывала поблекшие листья С бледных деревьев, ручей покрывала Тонкою слюдой блестящего льда... Грустный, блуждая в лесу обнаженном, В чаще глубокой под дубом и елью...
Будьте, юноши, скромнее! Что за пыл! Чуть стал живее Разговор – душа пиров – Вы и вспыхнули, как порох! Что за крайность в приговорах, Что за резкость голосов!
Я б тебя поцеловала, Да боюсь, увидит месяц, Ясны звездочки увидят; С неба звездочка скатится И расскажет синю морю, Сине море скажет веслам, Весла – Яни-рыболову, А у Яни – люба Мара;...
Я был еще дитя – она уже прекрасна... Как часто, помню я, с своей улыбкой ясной, Она меня звала! Играя с ней, резвясь, Младенческой рукой запутывал не раз...
Я в гроте ждал тебя в урочный час. Но день померк; главой качаясь сонной, Заснули тополи, умолкли гальционы: Напрасно!.. Месяц встал, сребрился и угас; Редела ночь; любовница Кефала,...
Я знаю, отчего у этих берегов Раздумье тайное объемлет дух пловцов: Там нимфа грустная с распущенной косою, Полузакрытая певучей осокою, Порою песнь поет про шелк своих власов,...