О муза милая, подруга Еврипида! Как белая твоя осквернена хламида. О жрица алтарей, как износила ты Узорчатый наряд священной красоты! Где медный блеск волос и важные котурны,...
Как грустен облик твой и как сухи черты, О Микеланджело, ваятель дивной силы! Слеза твоих ресниц ни разу не смочила, — Как непреклонный Дант, не знал улыбки ты.
«Солдат! Иди вперед, сгибайся и молчи! Ровней держите строй, вояки-палачи! В лохмотья превратить нетрудно будет спины Нарушивших закон военной дисциплины». И гордый человек, дитя твое, Творец,...
По саду я гулял один. Там белой шапкой цвел жасмин, И мне шептали из куртин Цветов махровые макушки: «Нарви букет своей подружке!» Подружке? Боль моя горька! Она забыла простака! ...
Когда с отчизною своей прощались мы, Взволнованным очам в последний раз предстали Зеленые луга, прекрасные холмы, Тропинки, родники, пленительные дали, Крутые берега, обширные леса....
Какая надобность в картинах, что широко История рисует нам? В чем смысл ее страниц, крутых ее уроков, Навеки памятных сынам, — Когда воскрешены все крайности, все беды, Все заблуждения времен...
Каким бы трауром судьба ни омрачала Тот край, что дважды мир заставил быть иным, Каких бы зол и бед душа его ни знала, — Без грусти, без тоски нельзя расстаться с ним!...
Когда тяжелый зной накаливал громады Мостов и площадей пустых, И завывал набат, и грохот канонады В парижском воздухе не стих, Когда по городу, как штормовое море, Людская поднялась гряда,...
Он так сказал: — Когда и я войду в семью Тех доблестных бойцов за нашу честь и право, Что отдавали жизнь в губительном бою Иль по ступенькам шли на эшафот кровавый, ...
Мы потеряли все — все, даже смех беспечный, Рожденный радостью и теплотой сердечной, Тот заразительный, тот предков смех шальной, Что лился из души кипучею волной Без черной зависти, без желчи и без боли, —...
Когда взошла заря и страшный день багровый, Народный день настал, Когда гудел набат и крупный дождь свинцовый По улицам хлестал, Когда Париж взревел, когда народ воспрянул И малый стал велик,...
Пускай колокола, раскачиваясь мерно, Скликают парижан к молитве суеверной. В их легкомысленной и суетной душе Былая набожность не теплится уже. Пускай озарена свечами церковь снова,...
Когда в Италии искусство давних дней Потоком ринулось на город вдохновленный, То не был ручеек — и мелкий и стесненный, А мощная река во всей красе своей.