Луцилия приветствует Сенека!
Скажу тебе: ты с нами был вчера
(Со мной ты постоянно, как в ковчеге).
С друзьями пировали мы с утра,
Про многое мы с ними говорили,
Скакала мысль в беседе без конца...
Потом читали книгу (подарили
мне томик Квинта Секстия-отца).
(Иные в книгах мудрствуют и спорят,
Но, все бескровно — слабый блеск имен.)
Он — жив, велик, свободен. Только стоит
Его прочесть — я верой окрылен.
Готов идти на бой с самой фортуной,
Ищу сразиться с вепрем и быком,
Ну, нападай! Сидеть не стану втуне...
Столь ярких чувств я не видал ни в ком.
Величье мудрой жизни!- Одержимо
вселяет Секстий в душу мне легко...
И понимаешь: это достижимо,
Хотя, конечно, очень высоко.
В свой час досуга не впуская леность,
Я мудрость созерцаю каждый час,
Она мне — бесконечностью вселенной,
И счастлив, что со мной она сейчас.
Я преклоняюсь пред ее твореньем,
Я благодарен всем ее творцам,
Что шли, за поколеньем поколенье,
И отдавали ей свои сердца.
И тот, кого в душе сомненья гложут,
Хотя бы через тысячу веков,
Способен эту мудрость приумножить,
В отличье от тщеславных простаков.
Представим: мудрость в древности открыта,
Но, примененье — новое в свой срок.
Порокам никогда не быть изжитым,
Хвала тому, кто смог лечить порок.
Философ уважения достоин:
Он — всем наставник, мудрому — вдвойне,
Не суть — эпикуреец или стоик,
У мудрости — все слуги наравне.
Готов я отмечать их дни рождений —
Хочу напомнить людям имена,
Зовущие к добру от заблуждений,
Которыми душа еще полна.
Одним, почет — по должности положен,
Другим — за благо мудрости даров,
И выбор, после смерти их, несложен:
Лишь мудрость возвышает.
Будь здоров.